Дмитрий ИЗОТОВ: «Всё впереди!»

В ближайшие десятилетия именно нынешнее поколение молодых ученых, исследователей будет определять лицо российской науки. Оригинальные идеи, новые исследовательские концепции в умах этих молодых людей нуждаются в постоянном динамичном обсуждении, поэтому так важно сегодня создать подходящую обстановку для конструктивных дискуссий, конкурсов среди представителей молодой интеллектуальной элиты. 

Мы беседуем с Дмитрием Александровичем ИЗОТОВЫМ, научным сотрудником Института экономических исследований Дальневосточного отделения Российской академии наук (города Хабаровска), кандидатом экономических наук. Он – один из победителей конкурса 2011 года на право получения грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых докторов и кандидатов наук. 

Дмитрий Изотов 

Его поколению открыты необозримые просторы науки, он среди тех, кому предстоит стать создателями обновленной, сильной, экономически развитой России…

– Дмитрий, как проходит ваш рабочий день?

– Как правило, в первой половине рабочего дня занимаюсь просмотром различного рода исследовательских материалов, новостей в мировой экономике, мониторинга ситуации на рынках. Во второй половине дня занят подготовкой и написанием исследовательских работ, а также – переводов.

– В каком возрасте вы почувствовали интерес к науке? Способствовали ли родители развитию этого интереса? 

– Интерес к исследовательской деятельности я почувствовал еще в школьном возрасте. На олимпиадах по разным предметам я занимал призовые места в Хабаровском крае. Особенно мне нравилась география и история Дальнего Востока и зарубежных стран. Родители, безусловно, всячески поддерживали мои увлечения. 

– Дмитрий, как складывался ваш путь в академическую науку? 

– Будучи студентом Дальневосточной академии государственной службы, я довольно часто участвовал в конкурсах научных работ. На старших курсах стал задумываться о поступлении в аспирантуру, потому что понял, что очень хочу заниматься наукой. В то время в Академии проходили встречи с учеными из Института экономических исследований Дальневосточного отделения Российской академии наук, из которых я узнал, что в нем производится набор в аспирантуру по специальности «Мировая экономика». 

Преддипломную практику я прошел в ИЭИ. Поскольку увлекся международными отношениями, мировой экономикой, то решил поступать в аспирантуру именно этого института. 

– Расскажите подробнее о своих научных интересах.

– Объект исследования мной был выбран почти сразу же – экономика Китая. Этот выбор не был случайным. Феноменальные успехи КНР за последние три десятилетия стали важнейшим фактором развития мировой экономической системы. Успехи Китая одновременно привлекают и пугают. Его влияние на мировую экономику растет по многим направлениям, втягивая в орбиту его интересов соседние страны и регионы. 

В Харбине   Альбом: Школьники, студенты и молодые ученые

В процессе своего быстрого экономического развития Китай сталкивается с рядом внутренних проблем. Одной из них является проблема значительного регионального социально-экономического неравенства, решение которой будет оказывать определенное влияние на экономическое развитие приграничных регионов России. Другой круг проблем связан с непосредственным воздействием Китая на мировую экономику. Любое изменение в китайской макроэкономической политике оказывает воздействие на мировые рынки товаров и капитала. Мне очень интересно исследовать этот процесс. Хочется верить, что мои исследования будут использованы для выработки грамотной экономической стратегии на региональном, федеральном уровне по отношению к Китаю. 

Ввиду того, что необходимо решать и другие, более широкие исследовательские задачи, в сферу моих научных интересов входит также экономическое развитие стран Северо-Восточной Азии, а также восточных регионов России. Считаю, что огромная заслуга в формировании меня как исследователя принадлежит заместителю директора ИЭИ, кандидату экономических наук Олегу Марковичу Рензину, которого я считаю своим учителем. 

– Как вы думаете, почему среди молодежи не модно идти в науку? 

– Безусловно, сыграла свою роль востребованность обществом исследовательской деятельности. Она буквально «рухнула» в начале 1990-х годов. В те годы занятие научной деятельностью означало, что человек работает «за интерес», его заработная плата была значительно ниже, чем у работника других отраслей экономики. В последние годы ситуация стала изменяться в лучшую сторону. Соответственно, возрос интерес молодежи к занятиям наукой. Если посмотреть на кадровый состав нашего института, то около половины сотрудников приходится на молодых ученых (до 35 лет). Вместе с тем, по моему мнению, заниматься исследовательской работой может не каждый, для этого нужны способности и желание. 

– Как сектор экономики стран Восточной Азии Института экономических исследований, в котором вы работаете, интегрирован в мировую науку? 

– По поводу мировой науки в целом я судить не берусь, но на уровне страны – работы, которые проводятся в секторе экономики стран Восточной Азии Института экономических исследований, знают, цитируют. Я считаю, что исследования по востоковедению, выполняемые в секторе, выгодно отличаются от работ коллективов других исследовательских организаций тем, что в них присутствуют, прежде всего, содержательные количественные оценки. По моему мнению, поддержка моего исследования свидетельствует об отношении экспертов к уровню работ, выполняемых в нашем институте. 

– Есть ли контакты с зарубежными научными центрами, и в чем они заключаются? 

– Наш институт имеет устойчивые крепкие связи с зарубежными научными центрами (китайскими, корейскими, японскими, американскими и так далее), прежде всего, благодаря тем исследованиям, которые выполняет наш коллектив, и, несомненно, авторитету директора нашего института – академика РАН Павла Александровича Минакира.

– А вы, лично, сотрудничаете с зарубежными коллегами? 

– За годы работы в институте мне удалось дважды стажироваться за рубежом. В Китае, в городе Тяньцзинь – по научно-практической программе для молодых лидеров регионального сотрудничества и развития в рамках Экономического форума стран Северо-Восточной Азии. В Республике Корея, в Сеуле – в Корейском Институте международной экономической политики.
Два раза принимал участие в международном форуме по региональному сотрудничеству и развитию между Россией и Китаем в Харбине. 

В минуты отдыха в Сеуле    Альбом: Школьники, студенты и молодые ученые

 

Считаю, что подобные стажировки и поездки полезны в плане установления научных контактов, в обмене мнениями и воззрениями на те или иные вопросы развития мировой экономики, а также для оценки организации исследовательской деятельности за рубежом. 

– Какие исследования планируете на ближайшие годы?

– В ближайшие несколько лет буду заниматься оценкой воздействия экономических процессов в странах Северо-Восточной Азии на российскую экономику, в том числе, на Дальний Восток. Главная трудность, с которой сталкивается практически любой исследователь-международник в России, за исключением московских и питерских коллег, это неполнота статистической информации, ограничивающая точность решения некоторых задач. 

Другой проблемой, которая вытекает из первой, является невозможность строить полноценные глобальные оценки процессов в мировой экономике. 

Безусловно, для решения этих проблем мне было бы полезно поработать какое-то время в столичных вузах и за рубежом, конкретно – в ведущих мировых центрах по оценке азиатских экономик, глобальных экономических процессов и так далее. Надеюсь, что это впереди. В моих планах на будущее – стать признанным специалистом в своей области.

На вручении диплома о прохождении стажировки, Сеул    Альбом: Школьники, студенты и молодые ученые

Всего у меня насчитывается более пятидесяти публикаций, которые в основной своей массе посвящены экономике КНР. Но, как я уже упоминал, тематика моих исследований расширяется, появляются новые объекты. Из последних работ я могу упомянуть подготовку монографии совместно с заведующим сектором, кандидатом экономических наук Денисом Владимировичем Сусловым, которая будет посвящена экономическому развитию стран Северо-Восточной Азии в условиях мирового кризиса.

– В каких конкурсах молодых ученых вы принимали участие?

– Я участвовал во многих конкурсах и конференциях молодых ученых международного, всероссийского и регионального уровней. Безусловно, одним из самых значимых считаю конференцию-конкурс научных работ молодых ученых Хабаровского края по секции «Экономические науки», которая уже тринадцать лет подряд проводится в Институте экономических исследований ДВО РАН под председательством академика РАН Павла Александровича Минакира. 

Во время заседания в ИЭИ ДВО РАН   Альбом: Школьники, студенты и молодые ученые

 

– Соревнуетесь успешно? 

– Да. За успешные выступления в разные годы был удостоен диплома Министерства экономического развития и внешних связей Хабаровского края, специальной премии ОАО «Внешторгбанк», Почетной грамоты Института экономических исследований ДВО РАН. 

– Какова польза от участия в подобных конкурсах?

– Конкурс проходит в очень доброжелательной, конструктивной атмосфере и является ни с чем несравнимым опытом публичного выступления, возможностью вынести свой труд на суд столь авторитетного жюри и получить от него оценку и советы. Участие в конкурсах является нормальной жизнью исследователя. Поэтому, думаю, что если бы не опыт участия в конкурсах научных работ, то присуждение мне гранта Президента могло и не состояться.

– Бывает ли у вас свободное время? Как вы его проводите? 

– Безусловно, невозможно постоянно заниматься исследованием той или иной научной проблемы – как минимум нужна смена занятия и обстановки. Со знакомыми, родственниками выезжаю на природу, на дачу, довольно часто выбираюсь на рыбалку, как на летнюю, так и на зимнюю. Каждый год с семьей путешествуем на автомобиле по Приморью…

Дмитрий Изотов, молодой ученый – экономист, представитель новой формации ученых, для которых самосовершенствование, поиски новых путей развития, неиссякаемая любознательность, стали образом жизни. Именно для такой молодежи реализация цели – обеспечить достойное место России в мировом сообществе, не являются просто словами – они живут и работают ради этого.

Наноинженеры в дефиците

Статья любезно предоставлена автором, Олегом Львовичем Фиговским 

О.Л. Фиговский    Альбом: Инновации и инноваторы

  Генеральный директор Роснано Анатолий Чубайс в своём интервью порталу «БизнесНьюс.ру» обрисовал радужные перспективы наноиндустрии в России, которая по его планам должна достичь к 2015 году объема в 900 млрд рублей. Он считает, что в отрасли должно работать 150 тысяч человек. Причем 80% должны составлять люди с высшей квалификацией, как минимум, с высшим образованием. – Есть серьезные специалисты, в том числе мои друзья из силиконовой долины, – говорит Чубайс, –которые считают: «Mission impossible, дорогой товарищ».

  За последние 10 лет численность исследователей в России продолжала сокращаться (по данным Центра исследований и статистики науки – ЦИСН) в среднем на 5 % ежегодно. В 2009 году 6 процентов покинувших сектор были уволены в связи с сокращением штатов, 60 процентов ушли по собственному желанию (данные ЦИСН). На 2009 год 79 процентов всех занятых исследованиями и разработками трудились в организациях, находящихся в собственности государства. Численность исследователей продолжает сокращаться, их формальная квалификация растёт, расходы государства на одного сотрудника растут ещё быстрее. Есть ли рост эффективности? Данные библиометрии дают основание говорить о слабо выраженном увеличении числа российских публикаций. Согласно базе Scopus, в 2009 году российскими авторами опубликовано 33690 статей, на 780 больше, чем годом ранее. Правда, последние годы неуклонно падает доля статей в международном соавторстве, что может косвенно говорить о качестве.

  К 2015 году доля России на мировом рынке нанотехнологий может составить 3% от общего объема, заявил президент Нанотехнологического общества России Виктор Быков. «Если мы выполним планы и до 2015 года доведем объем выпуска соответствующей продукции приблизительно до 1 трлн рублей, то доля России на мировом нанотехнологическом рынке вырастет до 3%, - подчеркнул он. - При этом главная цель - не создать в России только несколько крупных предприятий, производящих высокотехнологичную продукцию, а организовать полноценную нанотехнологическую отрасль. Однако для обеспечения этой отрасли необходимы квалифицированные кадры, которых в России пока недостаточно - всего 35% от необходимого числа».

  По словам ректора МИСиС Дмитрия Ливанова, физику, необходимую будущим нанотехнологам, в качестве ЕГЭ выбирают только 20% школьников, и это не самые успешные ученики. «Низкая мотивация у молодых обусловлена непрестижностью инженерных профессий и невысоким заработком, - считает Дмитрий Ливанов. - Впрочем, теми, кто все-таки идет работать инженерами, недовольны уже работодатели: большую часть выпускников вузов надо «дотягивать» до профессионального уровня от месяца до года. В доучивание и переучивание компании вкладывают столько же, сколько государство тратит на финансирование бюджетных мест в вузах, - около 500 миллиардов рублей».

  «Президент России особо отметил необходимость подготовки инженеров новой формации. Однако если не проводить специальную работу, то естественным образом молодежь не придет в отрасль, а если и придет, то в незначительных количествах, - подчеркнул замминистра образования и науки РФ Игорь Реморенко. - Система образования на всех ее уровнях должна более внимательно относиться к этому направлению и заинтересовывать им учащихся. На мой взгляд, зарплата в этой отрасли вполне рыночная, но необходимо помнить, что многие компании находятся на старте и не получают больших прибылей.

  Так где же надо готовить таких специалистов? Наверное, прежде всего там, где интенсивно развивают технологические разработки. Анатолий Чубайс в своём интервью сообщает, что «некоторые занимаются этим уже 10-15 лет безо всяких команд сверху. Очевидные лидеры – Томск и Татарстан. Мы хорошо понимаем, что через 10 лет не будет каждый регион в России от Чукотки до Чечни инновационным. Так не бывает. В США всего два по-настоящему инновационных региона – Массачусетс и Калифорния. У нас соревнование за лидирующие позиции сейчас идет по всей стране. И в этом соревновании мы не будем работать со всеми».

  Мне думается, что выбор регионов, сделанный Чубайсом, правильный и следует уже сейчас организовать факультет инженерных нанотехнологий в Казани, например, на базе Технического университета им. Туполева. И возможно на базе кооперации с другими университетами Казани – классическим и технологическим. Два года тому назад правительство Албании пригласило меня для организации кластера нанотехнологических производств в Тиране. Там подготовка «нано» инженеров будет вестись в специализированном центре нанотехнологий, где на 2-ю степень будут учиться получившие 1-ю степень студенты из трёх университетов (классического, технического и сельскохозяйственного).

  Вероятно, что аналогичное надо сделать и в Московском регионе, ибо в Москве сосредоточены ведущие инженерные университеты страны, тем более, что Московское правительство имеет далеко идущие инновационные планы. Московские власти намерены к 2016 году превратить Москву в инновационную столицу России и одновременно сформировать у москвичей «инновационное мировоззрение». О том, как власти Москвы научат горожан мыслить инновационно, рассказал руководитель Департамента науки и промышленной политики Москвы Евгений Балашов, который в частности заявил, что все вредные производства будут выведены из Москвы, а на их месте будут строиться технопарки, новые элементы инновационной системы. И это потребует иных, инновационных инженерных кадров. Московским правительством подготовлена программа подготовки инновационных инженеров, о чем писал ранее журнал «Экология и жизнь» и планируется начать преподавание по соответствующим дисциплинам в рамках летней школы в Сколково.

  Современные высокотехнологичные программы демонстрируют увеличение наукоемкости современных изделий. Их разработка и производство требуют национальной инновационной экономики, роста расходов на НИОКР и соответствующих кадров. Система НИОКР в развитых странах стала значительной и динамичной частью экономической деятельности. Так, в американской компании Lockheed Martin из 125 тыс. сотрудников более 70 тыс. ученых и инженеров, в том числе 20 тыс. специалистов по электронным системам и программному обеспечению. Обнаружив пробелы в подготовке системных инженеров, в США решили увеличить сроки обучения магистров инженерных наук до восьми лет. Сегодня стратегии развития высокотехнологичных отраслей являются приоритетами промышленной политики. В связи с этим государство должно определить долгосрочные перспективы подготовки руководителей, научных кадров, специалистов и рабочих кадров для этих отраслей. Модернизация промышленности и развитие наукоемких технологий двойного применения вызывают не только значительные изменения в структуре занятости. Они требуют иного понимания проблем подготовки конкурентоспособных специалистов для высокотехнологичных предприятий, обладающих необходимым производственным и личностным потенциалом, современными знаниями и навыками. Поэтому России необходима национальная стратегия подготовки кадров для высокотехнологичных отраслей, включающая переподготовку кадров для модернизации предприятий, подготовку научно-педагогических кадров мирового класса, и подготовку конкурентоспособных рабочих кадров, специалистов и научных работников для модернизированных организаций.

  Опыт взаимодействия вузов и предприятий показывает, что даже крупный ведущий вуз, как правило, не может обеспечить формирование у студентов всего комплекса необходимых профессиональных знаний и навыков. Поэтому одновременно с корпоративным взаимодействием с предприятиями-партнерами нужна межвузовская интеграция. Ее главная цель - координация усилий образовательных учреждений в сфере подготовки конкурентоспособных специалистов путем внедрения инновационных образовательных технологий. Некоторые вузы, обеспечивая усиление конкурентных позиций, пошли по пути объединения своих материально-технических, информационных и кадровых ресурсов. Организационно межвузовские объединения сейчас реализуются в формах ассоциаций, ресурсных центров коллективного пользования, корпоративных университетов и т.д. Совместная разработка, апробация и внедрение в учебный процесс информационно-коммуникационных и педагогических технологий снизит финансовую нагрузку на каждый вуз, приведет к формированию унифицированной корпоративной информационно-образовательной среды, повысит качество и доступность образования.

  Большая проблема состоит и в том, какие именно технологии являются перспективными. Молодая американская компания Quid на протяжении вот уже 18 месяцев занята странным, на первый взгляд, делом – она составляет карту «генома» технологического прогресса во всём мире. Как объясняет Technology Review, Quid уже собрала информацию для оценки перспектив 35 тысяч фирм и исследовательских групп, работающих в области новых технологий, и, очевидно, останавливаться на этом не собирается. Провести анализ по всем этим компаниям вроде бы по силам только армии экспертов. Но Quid считает иначе: она создала программу, которая по определённым алгоритмам систематизирует знания об этих компаниях, их продуктах и экспериментах. В поле зрения программы от Quid попадают патенты, новости, веб-странички фирм, лабораторий, организаций, их пресс-релизы, исследовательские публикации, списки сотрудников и заявленные трудовые вакансии, документы о правительственных грантах, посты в «Твиттере» и так далее. Из всего этого софт извлекает ключевые слова и фразы, способные охарактеризовать главные идеи проектов (рабочих групп, стартапов), их принадлежность к той или иной области знаний, к той или иной технологической сфере.

  И это даёт полную информацию, где возникают перспективные инновации, каковы тенденции в развитии техники, кто это финансирует и так далее. Подобную информацию с радостью оценят венчурные капиталисты, которым хотелось бы снизить риск при вложении средств во что-то новое. И хотя далеко не всё из области технологий или финансов раскрывается в Сети, даже публичной информации достаточно, чтобы делать интересные выводы. Особенно, если знать, на что смотреть.

  К сожалению, такие работы не проводятся в России, что сильно затрудняет принятие решений в области финансирования новых проектов. Может быть, это одна из причин того, что пока в России нет спроса на инновации. В Санкт-Петербурге, как и в целом по России, пока нет спроса на инновации, и это проблема номер один при реализации инновационной политики. Cегодня, 19 апреля, об этом на заседании городского правительства в Смольном заявил ректор ИТМО, председатель Совета ректоров вузов Санкт-Петербурга Владимир Васильев. Васильев отметил, что в 2010 году 10% российских предприятий занимались технологическими инновациями, в то время как в Германии доля таких предприятий составила 70%, в Финляндии – 50%. «Инновационные процессы зависят и от бюджетной политики, тарифов, налогов, таможни, – рассказал Васильев, – я ректор вуза, но когда я слышу, как руководители предприятий криком кричат оттого, что на 70% тарифы на энергию поднялись, что тут говорить о долгосрочном инновационном планировании». Глава совета считает, что и высшая школа не может обеспечить спроса на высокотехнологичных специалистов, способных работать с современными инновационными технологиями.

  Как правильно говорит в своём интервью газете «Известия» директор Курчатовского института Михаил Ковальчук: «В ближайшие 10-20 лет в мире полностью изменится технологический уклад. Нужно двигаться по принципиально новым прорывным направлениям, а также в тех областях, где мы сильны и конкурентоспособны. Стартовать с «чистого листа» в чем-то гораздо проще».  

  В СССР умные и творческие люди могли реализоваться фактически только в науке, в этой области можно было сохранить творческую свободу. Если говорить об утечке умов, то для России существенную роль сыграла внутренняя миграция. Наука стала кадровым инжектором для многих отраслей. Сколько талантливых людей ушло из науки в другие области, которых раньше не было, - банковское дело, бизнес, политика, сумев подняться на новом поприще. 

  Что касается отъезда за границу, то это как в известной шутке с оптимистом и пессимистом, которые спорят, наполовину бутылка коньяка пустая или полная. Да, из-за эмиграции ученых мы многое утратили. Но многие из уехавших продолжают поддерживать связь с Россией, хотят сотрудничать. Мы стали частью мирового научного сообщества, русскоговорящей диаспорой. Интеграция - наше важное преимущество. Уже есть программа Минобрнауки, когда зарубежные ученые могут работать и руководить научными группами в России. 

  Особенно важно, как мне кажется, использовать потенциал зарубежных учёных именно в подготовке инновационных инженеров, т.е. в области, где в России наметилось системное отставание.

  Мировой кризис 2008 года для многих поставил под сомнение верность неконсервативных рецептов управления экономикой. Но приверженцы неолиберальной доктрины не отвернулись от своей политики. Они лишь заключили, что ее необходимо проводить форсированно и более жестко. При этом лицемерные речи о пользе государственного невмешательства в экономику сменились небывалой щедрости казенными субсидиями крупному бизнесу. Одновременно сокращение социальных расходов стало осуществляться все более решительно практически во всех странах. Ускорился демонтаж лишних, по мнению либеральных чиновников, общественных институтов, прав и гарантий. Стало возможно конкретно обрисовать черты будущего, подготовляемого «творческими» усилиями неоконсерваторов. Коммерциализация системы образования, разрушение ее как общественно-полезного института должны понизить культурный уровень «привилегированных» групп трудящихся. Деградация интеллекта и сокращение числа обладателей высшего образования также служит этому «благому» делу – созданию более однородного в силу своей низкой грамотности общества. Политика эта интернациональна. Корпорации неоднократно указывали на обилие лишних специалистов или наличие у многих «лишних знаний», толкающих людей на «чрезмерное» осмысление жизненных процессов. Платное предоставление любых знаний должно позволить большому бизнесу устранить данную проблему. Образовательные кредиты, закабаляющие человека со студенческих лет – отличное средство. Платность образования, по мнению либеральных экономистов, согласуется со «священными правами» рынка. Что если не только учеба в университете или колледже будет требовать внесения платы, но даже обучение в школе? Разве это не решит сразу много проблем? Разве не возникнет новое поле для коммерческой деятельности и разве частная инициатива не всегда лучше любых государственных стараний?

  Поэтому в России следует не расширять коммерческое образование, а приложить все усилия к развитию государственного технического образования и, прежде всего, подготовке инновационных инженеров как для нанотехнологий, так и других областей нового технологического уклада. И очень важно не только не растерять былого уровня технических наук, но и начать подготовку инновационных инженеров на новом системном уровне.

Олег Фиговский, доктор технических наук, почетный профессор КТТУ им. Туполева и ВГАСУ, академик Европейской Академии наук,  директор по науке и развитию  ”Nanotech Industries, Inc” (США).

Что необходимо ученому?

Сергей Яковенко 

– Наука лучше, чем какой-либо другой вид деятельности позволяет раскрыть потенциал, скрытый в человеке. Я не фаталист и не считаю, что у всех людей есть предопределенное назначение, но в каждом из нас есть свойства характера, которые подталкивают заниматься тем, что мало изучено или неизвестно вовсе. Ведь любопытство у человека в крови, – рассказывает старший научный сотрудник лаборатории физики геосфер Тихоокеанского океанологического института, кандидат технических наук Сергей Владимирович ЯКОВЕНКО, один из победителей конкурса 2011 года на право получения грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых докторов и кандидатов наук. – Те, у кого эти особенности перевешивают стремление к стабильности во всем, иногда (по собственному желанию или воле случая) становятся учеными. Такие люди всегда были и, надеюсь, будут. Мне сложно судить, меньше или больше их теперь, среди совсем молодых ученых. Как и в годы, когда я пришел в науку, среди научной молодежи есть разные люди. По истечении двух-трех лет те, кто понимают, что им в науке делать нечего, уходят. Их не в чем винить, просто их любопытство и активность оказались не достаточными. Так было всегда. Отношение старших коллег к молодым ученым в науке традиционно доброжелательное. Они видят в молодежи свою смену, стараются научить всему, что знают сами. Конфликты возникают крайне редко и, как правило, связаны с недостатком опыта у молодежи или с переоценкой собственных возможностей. 

Сборка макета лазерного деформографа в лаборатории 

Сергей Яковенко точен в формулировках и не утомляет собеседника излишними, на его взгляд, подробностями из своей жизни. Родился и вырос в городе Артеме Приморского края. В 1995 году поступил в Дальневосточный государственный технический университет на электротехнический факультет, окончил его в 2000 году. Еще будучи студентом пятого курса, начал работу в ТОИ ДВО РАН. Сначала техником, а по окончании вуза был принят на должность инженера. Затем поступил в аспирантуру, окончил ее и в 2006 году защитил диссертацию, став кандидатом технических наук.

На мой вопрос о том, какие обстоятельства влияли на его выбор в жизни, Сергей ответил:

– Когда я учился в университете, было «смутное» время в нашей стране и профессиональные перспективы по окончании ВУЗа представлялись неопределенными. Я успел немного поработать системным администратором, менеджером в крупной транспортной компании, но все это, хоть и позволяло заработать неплохие деньги, меня не устроило. Наука предполагает нестандартный, творческий подход к изучению природы, жизни во всех ее проявлениях, это то, без чего я не вижу смысла в работе и поэтому мой выбор не мог быть другим.

 

Сборка вакуумного лучевода деформографа на МЭС «Мыс Шульца» 

Этот мой выбор поддержал член-корреспондент РАН Григорий Иванович Долгих – мой руководитель с первого дня в науке. Это очень сильный и мудрый человек и ученый, который собрал вокруг себя талантливый коллектив специалистов, в котором и я имею честь трудиться. 

– Сергей, расскажите о своих научных интересах, достижениях. 

– Мои научные интересы затрагивают многие разделы наук о Земле. Но в основном это методы и инструментальные средства измерения основных параметров геосфер. Таких, например, как измерение микросмещений земной коры, давления в газах и жидкостях. О достижениях ученого, конечно, нужно судить по его востребованности, признанию результатов его работы научным сообществом. Я являюсь соисполнителем в более чем 30 грантах Российского Фонда фундаментальных исследований, ДВО РАН и других фондов, в четырех был руководителем работ, дважды получил грант Президента РФ, участвовал в работах по трем контрактам на проведение научно-исследовательских работ, в том числе с зарубежными коллегами.

– На что готовы пойти ради занятий любимым делом? Можете представить ситуацию, что в определенное время, в определенных обстоятельствах Вам станет не интересно заниматься научными исследованиями? 

– Научный коллектив, в котором я работаю, может гордиться не только научными публикациями, ссылками на них отечественных и зарубежных коллег, но также технологическими решениями, неоднократно демонстрировавшимися на различных выставках и отмеченными наградами. Все это говорит о том, что работа, которой мы занимаемся, востребована обществом и реально нужна. Вот что необходимо настоящему ученому – востребованность. Ради этого можно пойти и на ограничения в зарплате, и отсутствие свободного времени. Однако, для достижения хороших результатов, ученый, образно говоря, не должен быть голодным. 

 

Экспедиция на МЭС «Мыс Шульца». Обсуждение рабочих моментов по вопросу эксплуатации лазерного измерителя вариаций давления гидросферы (в центре кадра без внешнего кожуха). Слева направо в кадре – Суботэ Алексей, Долгих Станислав, Чупин Владимир, Яковенко Сергей, Вячеслав Швец 

Могу ли я потерять интерес к научной деятельности?.. Пожалуй, теперь уже нет.

– Как лаборатория, в которой вы работаете, интегрирована в мировую науку? Обрисуйте хотя бы в нескольких словах деятельность лаборатории.

– Лаборатория физики геосфер, в которой я работаю, сотрудничает с научными организациями как внутри нашей страны, так и за рубежом. Мы проводим большое количество экспериментальных работ. По их результатам, пишем статьи, готовим доклады. Мы участвуем в конференциях различного уровня, работаем по контрактам с зарубежными коллегами. 

 

Настройка лазерного деформографа в соляной шахте ОАО «Сильвинит», г. Соликамск Пермского края 

Наши работы связаны с исследованием вариаций основных параметров геосфер, таких, как микросмещения верхнего слоя земной коры, колебания атмосферного и гидросферного давления. В своей работе мы применяем самые современные на сегодняшний день методы и оборудование. Это лазерно-интерференционные приборы, приемники высокоточного спутникового позиционирования, современное гидроакустическое и гидрологическое оборудование. В процессе работы появляются идеи по модернизации имеющегося оборудования или созданию нового, которые патентуются.

– Эти исследования могут найти практическое применение в нашей жизни?

– Разумеется, да. Данные исследования позволяют определить взаимосвязи энергетических потоков между геосферами и получить новые знания о процессах, происходящих в них. Это, в частности, помогает изучать землетрясения, степень их цунамигенности, анализировать вероятность и искать пути прогнозирования грядущих катастрофических процессов. 

– Чем собираетесь заниматься в ближайшие несколько лет? 

– В ближайшем будущем я хотел бы продолжить занятия научной деятельностью той же тематики, о которой сказал выше. 

– В планах только работа?

– Вовсе нет. Любой человек должен иногда отдыхать. Лучше всего мне отдыхается с семьей на природе. Что касается увлечений, то больше всего меня интересуют автомобили и все, что имеет к ним отношение: их устройство, технологии производства, дизайн. В свободное время мне нравится «возиться» с автомобилем, придумывать небольшие усовершенствования, повышающие безопасность и удобство эксплуатации, модифицировать узлы и механизмы.

 

В парке Universal Studio, Осака, Япония 

– Есть ли конкретная лаборатория в любой стране мира, где вы хотели бы поработать?

– Работой, даже временной, в сторонних организациях и в том числе за рубежом, я пока не интересуюсь. В будущем, возможно, такой интерес возникнет.
И в заключение, говоря о не очень отдаленной перспективе, Сергей ответил:

 

На рабочем месте в ТОИ ДВО РАН 

– Планы коллектива, в котором я работаю, а также мои персональные заключаются, прежде всего, в продолжении исследований, которыми мы занимаемся. Они связаны с улучшением эксплуатационных характеристик существующих лазерно-интерференционных систем, проведение научно-исследовательских работ на них, а также с созданием нового оборудования. В частности, в планах работ полученного гранта Президента России есть создание мобильного геофизического комплекса, имеющего в своем составе лазерный деформограф, лазерный нанобарограф, метеостанцию, двухчастотный приемник GPS/Глонасс. Ведь без развития приборной базы для научных исследований сейчас не обойтись.

– Что можно себе пожелать? – Сергей задумался. – Хочется научной удачи и достаточного финансирования, чтобы хватило на приобретение оборудования для реализации задуманных проектов.